Детство
Детство является ключевым периодом жизни Горького. Рассказы о беспросветном и несчастном детстве были важнейшей частью имиджа Горького-босяка, выходца из самых низов. Всю жизнь Горький легендировал своё детство и своё происхождение и достиг в этом больших успехов. Его каноническая биография известна исключительно с его слов.
Автобиографические книги Горького являются художественными, и многие исследователи полагают, что их нельзя воспринимать в качестве документального источника. Более-менее уверенно можно утверждать, что Алексей Пешков (как его звали при рождении) родился в весьма благополучной семье. Отец — столяр-краснодеревщик (в дореволюционной энциклопедии Брокгауза — Эфрона сообщается, что он был управляющим пароходной компанией), мать — из семьи богатого красильщика Каширина. Дед Каширин некоторое время был гласным (т.е. депутатом) городской думы.
В три года Алексей заболел холерой. Ухаживавший за ним отец заразился и умер. Алексей выжил, но фактически стал причиной краха своего рода. Мать с ребёнком вернулись в отчий дом. Потом вся семья переругалась из-за наследства. Все друг друга били, обижали, жизнь юного Пешкова была невыносимой. Два года он отучился в народном училище, но бросил его. Мать вторично вышла замуж за дворянина, который её бил, а потом юный Пешков пытался его зарезать. Его отослали обратно к деду. Вскоре его мать умерла от туберкулёза — и дед отправил его в люди. Через короткое время умерла его бабка, а следом и дед.
Всё это известно со слов писателя, подтвердить или опровергнуть это в настоящее время практически невозможно. Все родственники Горького умерли к тому моменту, как он стал знаменитым. Настораживает лишь тот факт, что Горький никогда не упоминает о своих крёстных, а ведь семья Кашириных была набожной и крёстные в то время играли немалую роль в жизни ребёнка, особенно осиротевшего.
Достоверным фактом можно считать две попытки самоубийства, которые он предпринял в 1887 году, чтобы «избавиться от зубной боли в сердце», как он написал в предсмертной записке. В итоге Горького вылечили и выходили, а скоро в России появился небывалый доселе литератор.
Революционер
В 1905 году Горький вступает в РСДРП и вскоре покидает Россию. Ленин был очень рад, добившись внимания Горького. Влияние писателя на молодёжь и вообще читающие круги было невероятным. Его «Песнь о буревестнике» фактически стала гимном революции 1905 года. Он был не только одним из спонсоров партии, но и посредником между революционерами и богемой. Его новая сожительница, знаменитая актриса Андреева, была фанатичной большевичкой и возила для партии бомбы и деньги.
В 1906 году Горький по заданию партии поехал с ней в Америку собирать деньги на революцию. Там с ним приключился конфуз. Местная пресса узнала, что Андреева ему не супруга, а сожительница, а законная супруга писателя живёт в России. В глазах консервативных американцев он был даже не прелюбодеем, а двоеженцем. Их со скандалом выгнали из отеля, и ни одна американская гостиница не принимала греховную пару. В итоге писателя приютила богатая супружеская пара прогрессивных взглядов. Горький затаил обиду и назвал Нью-Йорк городом жёлтого дьявола.
Следующие несколько лет Горький провёл на Капри, где содержал несколько десятков революционеров и писателей из России, приезжавших на курортный остров. Там была основана т.н. каприйская школа, однако Ленин встретил конкурирующий проект в штыки.
Народозлобие
В 1922 году вышла статья Горького «О русском крестьянстве». В русской литературной традиции всегда доминировало народничество — страстная любовь к маленькому человеку из простонародья. Да и популярность Горького, во многом превосходившая его талант, была следствием его имиджа босяка из народных низов.
Горький всегда не любил русских крестьян, считая их дикими азиатскими варварами, которые выступают против элементарного прогресса и живут в своём убогом мирке, где нет места великим свершениям. Окончательно он сформулировал свои идеи в статье, ставшей манифестом ненависти: «Русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости. <…> Я очертил — так, как я её понимаю — среду, в которой разыгралась и разыгрывается трагедия русской революции. Это среда полудиких людей. Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа. <�… > Революция, совершённая ничтожной — количественно — группой интеллигенции, во главе нескольких тысяч воспитанных ею рабочих, эта революция стальным плугом взбороздила всю массу народа так глубоко, что крестьянство уже едва ли может возвратиться к старым, в прах и навсегда разбитым формам жизни; как евреи, выведенные Моисеем из рабства египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжёлые люди русских сёл и деревень».
Строки о вымирании, которое рисуется благом, написаны в разгар небывалого голода. Возможно, Горький и подразумевал другое, но на фоне бедствий в России его фраза прозвучала очень цинично и двусмысленно. Неудивительно, что в эмигрантских кругах статью Горького окрестили народозлобием, а в СССР статья была настрого запрещена и не публиковалась даже в перестройку.
Признание
Уже через пять лет после литературного дебюта Горький был абсолютной звездой в литературной среде. Каждый писатель, начинающий или известный, считал своим долгом подружиться с Горьким. Он очень быстро начал получать заоблачные гонорары. Бунин с некоторой завистью писал: «Мы получали в «Сборниках знания» кто по 300, кто по 400, а кто и по 500 рублей с листа, он — 1000 рублей».
Для сравнения, месячная зарплата неквалифицированного рабочего составляла около 20 рублей. Генерал получал за месяц службы в два с лишним раза меньше, чем Горький за один печатный лист. Писатель полюбил дорогие французские вина, увлёкся коллекционированием. Он сменил имидж, более не разыгрывая босяка. Теперь он был мыслителем.
На богемных тусовках он собирал в кружок своих почитателей и изрекал им глубокомысленные фразы, поглядывая на них свысока. Бунин так описывал его в тот период: «В гостях, в обществе было тяжело видеть его: всюду, где он появлялся, набивалось столько народу, не спускающего с него глаз, что протолпиться было нельзя. Он же держался всё угловатее, всё неестественнее, ни на кого из публики не глядел, сидел в кружке двух-трёх избранных друзей из знаменитостей, свирепо хмурился, <�…> громко изрекал иногда для общего пользования какую-нибудь сентенцию или политическое пророчество».
Революция
Обе революции 1917 года Горький встретил уже в России. Удивительно, что приход долгожданной революции, певцом которой писатель был на протяжении долгих лет, совсем не обрадовал его. Член РСДРП и товарищ Ленина, он без восторга принял приход большевиков к власти. Пока была такая возможность, он резко выступал в печати против чинимых большевиками зверств. Пользуясь близостью к Ленину, он взял на себя роль спасителя русской культуры. Горький неустанно ходатайствовал, заступался за арестованных деятелей культуры, вытаскивал их из тюрем. Впрочем, став главой Оценочной комиссии, определявшей ценность конфискованного у населения антиквариата, Горький пополнил свои богатые коллекции.
В 1905 году он писал жене: «Началась русская революция, мой друг, с чем тебя искренне и серьёзно поздравляю. Убитые — да не смущают: история перекрашивается в новые цвета только кровью». Теперь же он ужасался массовому кровопролитию со всех сторон. Пребывание в революционной России было недолгим. В 1921 году разочарованный и постаревший Горький покидает Россию и вновь уезжает в Италию.
Богостроительство
Дело в том, что «каприйцы» увлеклись богостроительством. Эта попытка соединить марксизм с религией и создать нового человека и нового Бога вызвала у Ленина сопротивление. Идея казалась ему не только вредной, но и опасной. Хотя он и критиковал большевиков-отступников, к Горькому он был терпим. Во-первых, он был важен для него как партийный бренд. Во-вторых, умел доставать деньги.
В 1907 году при таинственных обстоятельствах погиб юный миллионер Николай Шмит, знакомый с Горьким и симпатизировавший большевикам. Горький «неожиданно вспомнил», что Шмит говорил ему, что в случае его смерти все его деньги должна забрать партия. А деньги были огромные — 500 тысяч рублей (несколько десятков миллионов долларов по нынешним меркам). Но возникла проблема: у Шмита были две младшие сестры и брат, все несовершеннолетние. По закону имущество переходило к брату.
Большевики решили организовать фиктивный брак членов партии с девушками, чтобы потом забрать эти деньги в кассу. Но с братом возникла проблема, у него деньги так легко было не отнять, к тому же его защищали опекуны. В итоге пришлось действовать грубо: к Шмиту и его опекуну послали банду кавказцев во главе со знаменитым Камо, и те им доступно объяснили, что если они хотят жить, то про наследство они должны забыть. Сестёр фиктивно женили, деньги забрали — правда, от их огромного количества один из женихов потерял голову и отказался отдавать их партии, и, чтобы он не предавал историю огласке, с ним пришлось заключить сделку и заплатить за это внушительную сумму. На оставшиеся деньги партия существовала несколько лет.
Богостроительство Горького, в отличие от его художественных произведений, не снискало особой славы у его поклонников и друзей. Лев Толстой, сам создавший своё религиозное учение, так отзывался об идеях Горького: «Горький злой человек. Он похож на семинариста, которого насильно постригли в монахи и этим обозлили его на всё. У него душа соглядатая, он пришёл откуда-то в чужую ему Ханаанскую землю, ко всему присматривается, всё замечает и обо всём доносит какому-то своему богу. А бог у него — урод, вроде лешего или водяного деревенских баб».
Настоящий Горький
Горький всегда был слезливым человеком и любил плакать на публике. Он плакал при одном только упоминании Льва Толстого, плакал, рассказывая что-то публике, плакал даже над собственными книгами. Но, когда ему сообщили о смерти его сына, он отреагировал на это совершенно безучастно: «Это уже не тема». И продолжил диспут о бессмертии, от которого его оторвали неприятным известием.
Какой из Горьких был настоящим: плачущий, потому что ему «птичку жалко», как студенту из советской комедии, или тот, который совершенно равнодушно взирает на смерть собственного сына? Вероятно, ни тот ни другой. В богемной среде всегда ценили взрывы эмоций и чувственность напоказ. Вот Горький и лил слёзы по самому незначительному поводу. Но сталинский СССР был уже совсем другой эпохой. Тогда ценилась особая суровость и стальной характер. Вот Горький при свидетелях и разыграл высшую степень брутальности, не обратив внимания на смерть сына. Дескать, что такое гибель ребёнка в сравнении с важнейшим диспутом о бессмертии?
Жизнь Горького превратилась в легенду ещё при его жизни. К этому приложил руку и сам Горький, и его многочисленные почитатели, и советская пропаганда, окончательно закрепившая канон. Даже смерть Горького овеяна легендами. В перестроечное время стала популярной версия, что Горького убил Сталин. Но зачем? Горький и без того был старым и больным человеком, Сталину он совершенно не мешал, только помогал.
Горький прожил необычную жизнь. Начав писать в 20 с небольшим лет, он мгновенно превратился в живого классика и обрёл такую прижизненную славу, какой не имел ни один русский писатель. Вся его жизнь соткана из противоречий: он призывал к бунту ради бунта и презирал мещанство, но сам вёл абсолютно буржуазный образ жизни, он плакал над книгами, но проявлял удивительную чёрствость к своим близким.
И друзья, и недруги Горького пытались разгадать феномен писателя и его славы. Писатель Сургучёв на полном серьёзе верил, что Горький присягнул дьяволу в обмен на славу земную. Бунин считал его мистификатором и графоманом, хотя и талантливым. Горький всю жизнь «подрумянивал» и «припудривал» свои образы, путая друзей и недругов и скрывая от них и от самого себя свой подлинный характер. Горький был загадкой и для самого себя. И неслучайно накануне своего неудавшегося самоубийства будущий писатель оставил записку, в которой полушутя-полусерьёзно написал: «Останки мои прошу взрезать и рассмотреть, какой чёрт сидел во мне».
